На родине итальянского певца Аль Бано Карризи
Не правда, что Италия – это просто Италия. Италия – это несколько разных стран, объединенных в одном государстве. Исторические, социальные и экономические границы здесь очевидны даже для гостя. Богатый промышленностью и экономически более благополучный север свысока взирает на аграрный юг. Именно северные города-легенды Венеция, Генуя, Турин, Флоренция, Болонья, Милан стали для туристов символом Италии. Северяне презрительно называют южан «террони», что можно перевести, как земляные люди, и иностранные гости не особенно стремятся в провинции, где до сих пор власти борются с мафией и «молчащие деревни» – правило, а не исключение. Здесь, в краю виноградников и оливковых рощ не принято «стучать», и даже официальные лица рассказывают с плохо скрываемой гордостью о факте, что никогда полиции здесь не удавалось найти ни одного свидетеля, ни по одному «громкому делу».
Южная Италия всегда принимала на себя волны завоевателей с востока, запада, юга. Карфаген, сарацины, турки, испанцы веками штурмовали прибрежные города, но закрепиться им так и не удалось. Только пришедшие через север варвары смогли покорить полуостров, да и сегодня – север легко поддается европеизации, а юг остается скорее средиземноморским, чем европейским.
Именно о Южной Италии, мало истоптанной туристами, древней и прекрасной, о том немногом, что мне посчастливилось увидеть, хочу поделиться с читателями журнала «Турист».
На «каблуке» итальянского «сапога», омываемого Адриатическим и Ионическим морями, на северо-востоке полуострова, расположена земля Бриндизи. Великая дорога, первый и главный путь Древнего Рима, – Виа Апиа начиналась в Риме и заканчивалась на берегу Адриатического моря в городе Бриндизи. Здесь и сейчас стоят остатки колонн, обозначавших её. Отсюда отправлялись паломники и крестоносцы в Святую Землю, сюда приходили флотилии с заморскими товарами, здесь, по местной легенде, высадился апостол Петр и отсюда святой Франциск отправился на встречу с султаном сарацин. В центре Города расположена церковь Тамплиеров, сделанная по образу Храма Гроба Господня в Иерусалиме. Говорят, что Святой Грааль некоторое время хранился именно здесь.
Задолго до всех этих событий, если верить легендам, уцелевшие в описанной Гомером войне троянцы нашли приют на этих землях, а выходцы из греческой Спарты основали свои города.
Земля настолько богата древними артефактами, что археологические музеи имеются в каждом городе и городке, а раскопки можно увидеть прямо на улицах и даже внутри построек. Так случилось и со зданием Дворца правосудия, который превратился во Дворец Искусств после того, как при закладке фундамента в земле были обнаружены остатки древних строений. Сегодня первый этаж Дома Искусств представляет из себя археологический раскоп, где все желающие могут осматривать, обходя по балкончику, лабиринт остатков каменных стен и проходов. Некоторые кафешки в маленьких городках делают стеклянные окошки в полах своих залов, чтобы посетители могли наблюдать каменное наследие далеких предков, попивая вино или перекусывая местными деликатесами.
В конце XIX – начале XX века в Бриндизи располагался терминал крупнейшей компании The Indian Mail Route, и путь почтовых отправлений, путешественников и товаров из Лондона в Бомбей превращался в гавани Бриндизи из железнодорожного в морской. Так Бриндизи был последним и первым европейским городом для уезжающих и приезжающих из Индии.
Стоит упомянуть интересный факт, что с сентября 1943 года по февраль 1944 этот город был столицей Италии.
История, факты, перемешанные с легендами, домыслы местных романтиков и нехитрые побасенки туристических гидов порой увлекательны и даже волнующи, но от них сыт не будешь, и пора уже рассказать немного о хлебе насущном и простых житейских радостях. А их в этих местах не мало!
Сельскохозяйственный край, расположенный на берегу теплого моря, обязательно богат кулинарными радостями, и местная кухня – не исключение. Среди обычных омаров, мидий, креветок и разнообразной рыбы, а также свежего сыра, домашних колбас и различных овощей первое место будет, безусловно, занимать вино. Каждое местечко здесь производит свой сорт и каждый считает своим долгом убедить Вас, что именно его вино самое лучшее, предлагая проверить это на практике. Белое, красное, розовое, игристое вино, а также грапа, лимонные и вишневые ликеры – все к Вашим услугам. Чистое вино, разлитое здесь же, на этой земле под свежее жареное мясо барашка или теленка, пасту и сыр. Чистый воздух, чистое море, свободные дороги. Дороги здесь – особая тема. Почти все они – узкие, бегущие между бесконечных оливковых деревьев и виноградников, полей артишоков и редких вилл. Глаз то погружается в таинственный лабиринт тысячелетних олив, больше похожих на индийский баньян, с фантастическими скалоподобными стволами, то скользит над уходящими за горизонт рядами затейливо изгибающихся виноградных лоз или цепляется за чешуйчатые шишки артишоков, торчащих на своих стеблях из буйной ботвы. Скоро-скоро гипнотическое действие пейзажа овладевает сознанием и из него уходят вдаль, остаются позади, в улетающих километрах, все заботы и вопросы, обиды и разочарования. Вечная молодость древней земли наполняет сердце, и вот, Вы уже в усадьбе.
Мне посчастливилось быть гостем Аль Бано Карризи, того самого известного итальянского певца, спевшего «Феличита» и множество других популярных во всем мире композиций. Тенута Карризи (Tenuta Carrisi) – его усадьба, обустроена с такой архитектурной изобретательностью, что трудно не поддаться соблазну бродить и бродить между зданий с каменными лестницами, балюстрадами, балконами, арками и башенками. Теплый, желтоватый камень строений с розовым оттенком, источающая тепло брусчатка под ногами, скульптуры, фонтаны и цветы… Цветы повсюду: на лестницах, в нишах, на балконах и на подстриженных газонах под раскидистыми шелковичными деревьями. В фонтанах плавают рыбки, в ветвях щебечут птички и повсюду изображения солнышка – Аль Бано считает изображение солнца своим талисманом.
Меня поразила рука этого человека при первом рукопожатии. Ладонь короткая и очень широкая, в одно и то же время, и твердая и бархатная. Позже я узнал, что как у простого крестьянина, так и у мэра и водителя автобуса – здесь у всех такие руки. Легко представить, как такие широкие ладони внимательно зачерпывают горсть сухой красноватой земли у ствола виноградной лозы, чтобы почувствовать влажность и рыхлость этой земли, без приборов узнавая ее нужды. Аль Бано – крестьянин, сын крестьянина, как и все здесь, и в его темных глазах играют искры веселой мудрости, которая доступна только тем, кто в поколениях не разрывал связи со своей землей. Своему лучшему вину он дал имя своего отца, как и своей оригинальной пасте.
В Тенута Карризи вечернее застолье длится вечность. Салаты и закуски сменяются омарами, мидиями и морскими ежами, наступает время пасты, потом приходит очередь мяса и рыбы, следом появляются фрукты и десерты, бутылки с вином бодро встают на стол одна за другой. Только за полночь шумные гости начинают расходиться. Я вышел в звенящую цикадами ночь и отправился в свои апартаменты. На утро, к огромному огорчению, узнал, что Аль Бано пел после моего ухода. Было очень обидно, но у меня остался диск, подаренный маэстро. За несколько дней, проведенных на Тенута Карризи, я привык к этому месту, как к дому, но поместье Аль Бано – далеко не все, что может впечатлить в Бриндизи. Мне хочется рассказать и о многом другом!
Пологие берега омывает море. Под его прозрачной водой ныряльщики до сих пор находят древние артефакты, а на его берегах сообразительные западные гости играют в гольф и катаются на лошадях вдалеке от суеты и многолюдных курортов с громкими названиями. Здесь много велосипедистов и существует даже сеть специальных отелей для любителей покрутить педали.
Особой достопримечательностью региона, включенной в списки ЮНЕСКО, являются трулли, смешные домики с коническими крышами, собранными из небольших камней без применения связующих растворов (дом трулло по-итальянски означает «купол» – Ред.). Верхушки этих экзотических зданий венчают шарики с юбочками, похожие на шахматную пешку. Трулли смотрятся забавно и очень романтично. Говорят, что у этих строений есть какие-то доисторические прототипы и, вне всякого сомнения, в них присутствует что-то от таинственной древности. Совершенно не понятно, как сложенные конусом камешки образуют крышу и остаются устойчивыми столетия, но ни дождь их не мочит, ни ветра не продувают, а в жару под их куполами прохладно.
Города располагаются при гаванях или на холмах. В одном из таких городов на холме, над крутым обрывом стоит собор. Еще выше, на вершине холма расположился замок с высокими стенами и массивными башнями. Город Ория знаменит своим замком, но то, что может потрясать воображение, находится в соборе, точнее в голубом подземелье, вырубленном в скале под зданием. Узкая лестница с каменными ступенями, изгибаясь, ведет вниз, в большой сводчатый зал. В противоположном торце зала возвышается что-то напоминающее постамент или алтарь. В каменных стенах зала вырублены ниши, и в этих нишах висят мертвецы, их полуистлевшие черные монашеские балахоны подпоясаны короткими веревками. Мертвые тела с ввалившимися темными дырами ртов и глаз, костями, кое-где торчащими из-под серой иссохшей плоти в полумраке подземелья, заставляют содрогнуться. Ниш много, они плотно занимают обе стены длинного готического зала. Выше находятся полки, на которых лежат человеческие черепа. Смерть в своем земном проявлении – черные и серые краски в мертвенном сумраке. Гид кажется где-то очень далеко, а вечный мрак вокруг, сверху, очень близко. Тишина, гулкое эхо каждого шага, могильный холод и сырость. В здании собора над криптой находится зал, повторяющий нижний зал, только в нишах, здесь не каменных, а деревянных, оборудованы места для сидения. Это место собраний Братства Смерти. Рассказывают, что образовалось это общество во времена крестовых походов, и мумификации удостаивались самые заслуженные рыцари, а потом и простые люди, за героические подвиги во славу церкви и города. Сам собор – необыкновенно красив. Строители разноцветной штукатуркой имитировали в отделке дорогие сорта мрамора, и иллюзия натурального камня создается полная. Купол высокий, много прекрасных скульптур и золотой отделки, яркие витражи, но в центре зала узкие ступени уходят вниз, в темную щель в каменном полу, в другие крипты, из которых веет холодом.
Тягостны упоминания о смерти для живущих людей, но жизнь идет, и ресторан, в котором я ужинал в Ории, порадовал многими вкусностями и в том числе жареными ребрышками барашка на вертеле. Помни о смерти, но не забывай и об ужине, думал я, наблюдая за шумной веселой компанией местных жителей, справлявшей свой праздник за соседним столом. Кроме ребрышек им подавали на вертеле что-то напоминавшее свиной бок или сочные толстые колбаски, которые сочились и капали горячим жиром. Мужчина, приносивший все эти жареные деликатесы на вертеле, балагурил, смеялся и подыгрывал детям, которые гомонили и шалили без передышки.
Как приятно было вернуться после всего увиденного, выпитого и съеденного в Тенута Карризи, в тишине выпить еще одну бутылочку вина в приятной компании и с наслаждением, уже засыпая на ходу после теплого душа, устроить в мягкие подушки широкой постели голову, сквозь легкое гудение неудержимо улетающую в волшебные страны сна. Мир живущим!
Города, расположенные на холмах, состоят их спиралевидных улочек и каменных лесенок, арок и переходов, порой, прорубленных прямо в скале. Колесным средствам передвижения здесь почти не остается места, и, кроме нескольких улиц, весь город – пешеходная зона. Таков и Остуни – белый город на холме. Много лет назад по Италии прокатилась черная волна чумы. Когда беда пришла в эти земли, жители Остуни взмолились святому Оронзо, покровителю города. С тех пор мор всегда обходил стороной город на высоком холме, обдуваемый морскими ветрами, а жители продолжали регулярно покрывать стены и крыши и даже улицы свежей известью – эта традиция сохраняется до сих пор.
В Остуни есть главная площадь, ратуша, соборы, огромная колонна со статуей святого Оронзо, старинные дома и сувенирные лавки для туристов, но мне не удалось увидеть здесь толпы иностранцев. Многочисленные бары, кафе, дискотеки, порой вырубленные прямо в теле скалы, наполняются с наступлением темноты, но речь преобладает итальянская, и редко можно услышать иноязычную фразу. Странное ощущение окутало меня в этом городе с наступлением ночи. Когда я поделился своими мыслями с попутчиком, он подтвердил, что чувствует то же самое. Здесь в Белом Городе на Холме после захода солнца утрачивается ощущение улицы. Все эти лесенки и переходы под арками, кафе с мягкими креслами прямо на проходе, белые стены и таинственный свет делают город большой комнатой, или многоуровневым залом, большим помещением, покрытым единым куполом мягкой темноты. Гулко отражаются голоса от стен, маняще мерцают огни в ресторанчиках-пещерах, ощущение полусна, полуяви витает в теплом мягком воздухе и кажется, что город покрывает невидимый покров. Невольно вспоминается широкий длинный плащ святого Оронзо на колонне посреди ратушной площади.
В каком-то проспекте я прочитал, что тот, кто побывал в Остуни, не забудет его никогда. Похоже, что эта фраза больше, чем обычный рекламный штамп. Предчувствую, что я не скоро забуду этот Белый Город на Холме у берегов Адриатического моря.
Светает. Автобус едет в аэропорт Бриндизи, и дорога снова бежит между вековых олив со стволами, больше похожими на скалы, чем на стволы деревьев, вдоль бескрайних шеренг виноградников, мимо хулиганских артишоков и редких вилл. Я увожу с собой диск Аль Бано, кучу книжек и альбомов, впечатления, но что-то и кроме этого. Что-то, что никак не поддается улавливанию в сети сознания. Впрочем, и птицы лучше поют на воле, и я совсем не охотник и не коллекционер трофеев. А птицы и правда поют. Даже в аэропорту.
Я страстный путешественник и верю, что, как и от общения с умным человеком, можно почерпнуть новые и интересные мысли, так и новое место, как и старое место, если это хорошее место, может открыть что-то новое об этом мире и обо мне самом. По мере сил стараюсь не забывать, что узнать что-то от мудрого человека можно, только если его внимательно слушать. Слушать и пытаться понять. Путешествие, в этом смысле, ничем не отличается от визита к мудрецу, и визит в Бриндизи мне, кажется, удался.
Крепко пожимаю короткую и широкую, грубую и мягкую ладонь водителя, невольно задерживая ее в своей руке. Как приятно улыбаться искренне, подставлять солнцу лицо, щурится и легко уходить, что-то унося, что-то оставляя...
Илья Дубровский,
наш спец. корреспондент
|